Интервью со старшим преподавателем кафедры социальной работы, сотрудником Департамента труда и социальной защиты населения Москвы Юлией Сергеевной Денисовой.
Юлия Сергеевна работает со студентами программы «Социальная работа» почти на всех этапах их обучения: у первокурсников она ведет курс «Речевая культура социального работника», у старших курсов – конфликтологию и курс по информационным технологиям в социальной работе. Такое взаимодействие позволяет не только передать студентам знания в разных областях, но и увидеть профессиональное и личное взросление студентов за годы обучения.
– Юлия Сергеевна, когда люди слышат словосочетание «социальный работник», многим сразу представляется человек, который делает добрые дела – помогает бабушкам, носит по домам продукты и лекарства. Но возникает вопрос: зачем учиться на социального работника?
– К сожалению, этот стереотип бытует и в профессиональной, и в церковной среде. В университете мы готовим современных специалистов по социальной работе, способных решать самые разные задачи. В этой профессии много творчества и эмпатии к людям, но также много специальных навыков, без которых не обойтись.
С одной стороны, специалист по социальной работе – это человек, который оказывается рядом в трудный момент жизни: например, он сопровождает и поддерживает подопечного при устройстве в социальное, медицинское или образовательное учреждение. Здесь он выступает как мастер коммуникации: ему не только нужно собрать необходимые документы, но и уметь общаться с самыми разными людьми: со специалистами из смежных организаций, если нужна комплексная помощь, родственниками, – все они могут раздражаться, унывать, манипулировать. На нашем направлении мы учим адаптироваться к различным рабочим ситуациям, когда требуется проявить чуткость к человеческой индивидуальности.
С другой стороны, сегодня специалист по социальной работе часто выполняет роль организатора, который выстраивает «кровеносную систему» – функционирование социального учреждения или отдельного проекта. Здесь надо не только уметь общаться, но и активно использовать цифровые инструменты: заполнять документы, работать с информационными системами. У нас есть выпускники, которые занимаются IT-технологиями в благотворительных фондах, при этом первичные знания об этом и необходимые навыки они получили как раз на моем курсе.
– Получается, Ваш курс «Информационные технологии» – один из самых важных в программе обучения?
– Важно, что это максимально прикладная дисциплина: мы учимся вести соцсети некоммерческих организаций и благотворительных фондов, продвигать социальные проекты в интернете, осваиваем различные программы для планирования деятельности и сохранения информации (например, для учета пожертвований или клиентов, которым оказывается помощь). Практические занятия позволяют студентам легко овладевать любыми программами.
Я часто получаю обратную связь от наших выпускников. Например, они пишут: «На работе надо было сделать одностраничный лендинг, и никто из сотрудников не понимал как, а Вы нас давно этому научили». Получаем благодарности и от знакомых работодателей; например, недавно похвалили нашу выпускницу: нужно было решить рабочую задачу – настроить e-mail рассылку для подписчиков, и она все спокойно сделала.
Публичная сфера очень гибкая, социальным работникам важно идти в ногу со временем, быть современными, говорить с обществом на одном языке, а для этого надо хорошо знать информационную среду.
– Отличается ли православный специалист по социальной работе от светского?
– То, что наши ребята изучают богословские дисциплины – это плюс для их воцерковления; православное вероучение и участие в церковной жизни дают им и духовные силы, и мотивацию. Но с точки зрения профессиональных навыков мне сложно сказать, насколько это влияет на их рост, я скептически отношусь к противопоставлению «православный – светский». В первую очередь человек должен быть профессионалом. Но, если, владея необходимыми для работы компетенциями, во взаимоотношениях мы еще и ведем себя как православные люди, – это большой плюс.
Точно могу сказать, что студенты Свято-Тихоновского отличаются от студентов светских вузов – хорошо вижу эту разницу: учащиеся ПСТГУ обладают особой культурой общения, уважением к преподавателям.
– Кто сегодня идет учиться социальной работе?
– Мотивация у студентов совершенно разная. Молодые люди не всегда рассматривают это как профессию на всю жизнь. Мне кажется, вчерашние школьники размышляют примерно так: мне нравится помогать, я считаю себя добрым человеком, по баллам ЕГЭ прохожу, значит, программа «Социальная работа» мне подходит. Взрослые абитуриенты, выбирающие заочную форму обучения, обычно сразу видят в социальной работе свой профессиональный путь, при этом они нередко или уже работают в социальной сфере, или осознанно хотят посвятить себя служению, но им не хватает компетенций и диплома. При этом взрослым студентам очень важно, что они будут учиться в православном вузе, то есть получать не только высшее профессиональное образование, но и богословские знания, глубже узнавая свою веру.
– Как Вы выстраиваете диалог с такими разными студентами? С кем Вам интереснее работать?
– Интересно со всеми. Каждый студент приносит что-то свое. Например, в рамках курса по речевой культуре социального работника мы учимся бесконфликтной коммуникации. Молодые студенты еще не очень знакомы с общением между клиентами и специалистами, поэтому им интереснее обсуждать межличностные конфликты, помогать выстраивать отношения в группе и с преподавателями. Со студентами-заочниками мы можем разбирать более сложные рабочие моменты.
Коммуникативные инструменты, которые мы даем на занятиях, помогают студентам грамотно выстраивать рабочее общение, а также отношения в своей семье, с близкими. Например, на одном из занятий мы обсуждали, почему важно ассертивное общение: это общение, в котором ты выстраиваешь свои личные границы, но в то же время бережно относишься к точке зрения другого человека. После этого одна студентка сказала, что раньше никогда не размышляла, как она общается, и постаралась что-то скорректировать: начала высказывать свою точку зрения, при этом не обижаться, встречая сопротивление, а пытаться конструктивно и деликатно отстаивать свою позицию. Другая студентка после наших занятий поняла, что у нее директивный стиль общения со своим ребенком-подростком, и благодаря коммуникативной практике попробовала по-другому общаться с сыном и увидела положительный результат. Таких историй очень много – заочники сразу пытаются теорию применить в своей работе и личной жизни, поэтому получается такое живое общение.
– А что волнует юных студентов программы, учащихся очной формы?
– С одной стороны, им все очень интересно: они быстро откликаются, больше доверяют, пытаются найти свое место в общественной жизни, понять себя – им хочется об этом говорить. С другой стороны, нередко им не хватает кругозора, глубины и критического мышления. Иногда возникают споры, но чисто умозрительные, оторванные от реальности, необоснованные, в духе: «А я считаю, что так плохо (или так хорошо)», «Почему?», «Мне так кажется». Поэтому на занятиях со студентами-очниками мы учимся обосновывать свои мысли, работаем над развитием критического мышления, над логичностью и обоснованностью умозаключений.
При этом ребята готовы менять свою точку зрения, если им будет представлены серьезные аргументы по вопросу, и благодарны, когда им позволяют самостоятельно прийти к какому-то решению. Допустим, мы исследовали статистику бездомных, сравнивали ситуацию в России с другими странами. У нас были некие общие сведения, но их было недостаточно для анализа. Тогда мы с группой углубились в проблематику, проанализировали, какие нужно использовать данные и как их правильно применить, все это систематизировали, посчитали, сделали диаграммы. Ребята неплохо справились и были очень удивлены, что в нашей стране так много приютов. Самостоятельная исследовательская работа помогает студентам лучше усвоить материал, нежели просто лекционное знакомство с темой. Кроме того, сам процесс поиска и обсуждения найденной информации ребят всегда очень захватывает, за этим радостно наблюдать.
– Юлия Сергеевна, насколько информационные технологии сегодня включены в благотворительный и социальный сектор?
– По информационным технологиям в социальной сфере мы в числе передовых стран в мире. Правда, все это государственные или коммерческие проекты. Есть очень много разных интересных IT-проектов в Яндексе, VK – в частности, для людей с инвалидностью. В авангарде информационных технологий сегодня благотворительные фонды, так как здесь важно заниматься фандрайзингом, работать с донорами, собирать пожертвования. Радует, что в сфере бизнеса такие социальные проекты находят поддержку.
Это же касается государственных социальных проектов. Например, активно цифровизируются структуры московского Департамента труда и социальной защиты населения: разные информационные проекты помогают подопечным искать информацию о социальных учреждениях, нужных специалистах, уточнять положенные виды социальной поддержки.
– А церковные проекты?
– У церковных социальных проектов есть определенные смысловые преимущества: работа, основанная на ценностях, духовная составляющая, коллектив единомышленников, фокус не только на человеке как объекте помощи, но и на обращении к его душе, смыслообразующая задача – взрастить в душе человека любовь. Некоторые церковные проекты в социальной сфере ничем не уступают светским – такими порталами являются «Милосердие.ру» и «Диакония». Они действительно очень активно развивают свое присутствие в цифровой среде. Какие-то другие проекты, которые успешно совмещают информационные технологии с традиционными каналами коммуникации, я не могу выделить. Главная проблема здесь – нехватка профессиональных кадров и знаний.
– Но наши выпускники, специалисты по социальной работе, могут, наверное, исправить ситуацию – реализовать свои умения и постепенно закрыть этот дефицит?
– То, чему мы учим наших студентов, очень востребовано и в Церкви, и в светской среде. Часто наши выпускники безвозмездно помогают на своих приходах, в епархиальных и в общецерковных проектах, с которыми наладили сотрудничество еще во время учебы. Также во время обучения студенты снимают социальные видеофильмы, организуют сборы пожертвований, ведут социальные сети НКО.
Хотя и здесь есть нюансы: например, до сих пор в светской среде встречается предубеждение, что людей в православном вузе учат только молиться и поститься, то есть профессиональные компетенции выпускников ставятся под вопрос. Но это лишь до начала работы. Работодатели высоко оценивают профессиональные качества наших студентов, а также их умение отзываться на просьбы, включенность в работу.
– Юлия Сергеевна, на Ваш взгляд, как сделать, чтобы наши выпускники могли найти и проявить себя именно в сфере церковного социального служения?
– Это системная задача для всех. Для начала нужно чаще говорить об этом, показывать хорошую работу наших специалистов, то, чем они занимаются. Для этого важно преодолевать разобщенность. Вроде бы мы все принадлежим одним сетям: во-первых, «рыболовной апостольской», во-вторых, единой интернет-сети, но при этом мы очень разобщены. При том, что есть много церковных социальных проектов разного уровня, почти отсутствует обмен мнениями и опытом. Например, недавно состоялась конференция в честь 20-летия портала «Милосердие.ру», где наши студенты занимались организационными вопросами. Конференция показала, какой колоссальный опыт накоплен у Церкви и насколько мало мы знаем друг о друге, встречаясь лишь на официальных мероприятиях.
Нужен живой обмен опытом не только внутри церковной среды, но и за ее пределами, чтобы конференции по церковной социальной работе проводились чаще и чтобы туда приглашали не только церковных, но и ведущих светских специалистов. Из-за этой разобщенности у церковных и светских организаций, занимающихся социальной помощью, очень много обоюдных предубеждений. Но мы делаем одно дело, поэтому не нужно бояться просить совета у светских организаций, а им нужно дать возможность увидеть, что в церковной среде есть много знающих, опытных специалистов и успешных проектов.
– В описании образовательной программы « Социальная работа » на сайте университета сказано, что главное препятствие в этой профессии – ориентированность на себя. Какими личными качествами нужно обладать, выбирая профессию специалиста по социальной работе?
– Главное в этой профессии – человекоцентричность, когда фокус внимания направлен на личность конкретного человека. Профессиональная эмпатия может развиться уже в процессе обучения, но изначально в человеке уже должны быть сопереживание, умение слушать и желание помогать.
Специалист по социальной работе должен уметь найти общий язык с любым человеком и знать, как ему помочь – это предполагает не только наличие конкретных умений, но и способность морально поддержать, оказать духовную поддержку. Мы работаем с людьми, и, так как все человеческие судьбы уникальны, в нашей работе есть место творческому подходу. Можно сказать, что специалист по социальной работе – это человек, который научился правильно помогать людям, своего рода «специалист по добру».
Также для хорошего социального работника, как и для любого специалиста, очень важно развиваться: без мотивации и постоянного личностного роста очень сложно помогать другим людям.
Беседовала Ксения Белошеева
Материл подготовлен редакцией сайта ПСТГУ
Получить консультациюпо поступлению Абитуриентам бакалавриата/специалитета Абитуриентам магистратуры
