15 лет Московскому авиационному центру
Какие задачи выполняет на территории нашего города «Московский авиационный центр», выяснял наш корреспондент в беседе с заместителем директора по организации летной работы ГКУ «МАЦ» Олегом Катальшевым.
началась история этого уникального подразделения, входящего в структуру Департамента ГОЧСиПБ города Москвы, в 1995 году, когда правительством столицы был принят ряд мер для авиационного обеспечения деятельности городских оперативных служб. Различные типы вертолетов, которые впоследствии поступили в распоряжение МАЦ, планировалось использовать при тушении крупных пожаров в черте города и экстренной эвакуации при ДТП и других случаев, когда единственным возможным способом спасения человеческих жизней была скорейшая доставка пострадавших в медицинские учреждения по воздуху.
— Так в мае 2003 года начал свою работу Московский авиационный центр (ГКУ «МАЦ»), — рассказывает Олег Катальшев, который занимается не только организационными работами в своем подразделении, но еще является пилотом-инструктором, наставником и учителем молодых специалистов.
— В распоряжении нашей службы находятся десять вертолетов различных типов: Ка-32А, Ми-26Т, ВК117С-2, BELL-429, которые предназначены для тушения крупных пожаров в черте города, для проведения поисково-спасательных работ и для экстренной медицинской эвакуации пострадавших с мест ДТП и других чрезвычайных ситуаций. Также производится разведка зоны, где сложилась ЧС. Другие работы – десантирование спасателей, груза и необходимого оборудования. Кроме этого, в парке ГКУ «МАЦ» есть пять специальных санитарных вертолетов BK117C-2 немецкого производства, закупленных городом, поскольку ГКУ «МАЦ» полностью финансируется из городского бюджета. Кроме этого, в оперативном управлении Московского авиационного центра развернуты 28 вертолетных площадок: 6 посадочных площадок при городских клинических больницах с диспетчерскими пунктами, одна на МКАД и 21 в ТиНАО.
— Достаточно ли летного парка, чтобы выполнять в полном объеме поставленные задачи в таком огромном мегаполисе, как Москва, да еще плюс территория Новой Москвы, растянувшаяся аж до Калужской области?
— Конечно, как всякому достаточно молодому предприятию в составе Москвы, хотелось бы и дальше расширяться и совершенствоваться. Но сами понимаете, авиационная техника достаточно дорогая, требующая больших вложений и дальнейшего обслуживания при эксплуатации.
На текущий момент та техника, которая у нас сейчас имеется, вполне перекрывает поставленные перед нами задачи.
— Расскажите подробнее о работе санитарных вертолетов ВК117С-2, которые применяются для доставки пострадавших в городские больницы даже в ночное время, работая в режиме «воздушной реанимации».
— Применять санитарные вертолеты мы стали начиная с 2009 года. В этом году они стали работать в круглосуточном режиме. По сути эти санитарные вертолеты — воздушные реанимобили, оборудованные всей необходимой медицинской техникой. Уже в полете врач и фельдшер могут при необходимости начать бороться за жизнь пострадавшего.
Подключить человека к системе искусственной вентиляции легких, восстановить работу сердца и почек, проводить другие экстренные медицинские функции для спасения жизни человека, когда счет идет на минуты и даже секунды. Поэтому от наших пилотов требуется максимум мастерства. Они должны отлично ориентироваться в городе даже в ночное время, что является самым сложным. Мгновенно высчитывать кратчайший маршрут к месту назначения. По сути уметь ориентироваться над городом практически с закрытыми глазами. Среди наших пилотов есть единственная женщина – Екатерина Орешникова, которая пришла к нам работать из МЧС. Весь смысл ее жизни сводится к одному: «Вовремя прийти на помощь человеку, попавшему в беду», а самым тяжелым моментом в своей работе считает: «Это когда прилетел, а помочь уже ничем не можешь». К сожалению, в нашей профессии случается и такое, особенно если это касается детей. На счету Екатерины Орешниковой десятки поисково-спасательных операций. Тушение пожаров, эвакуация людей при наводнениях и других чрезвычайных ситуациях. Например, работала на месте крушения российского самолета SSJ-100 в Индонезии. Ее 3,5 тысячи часов безаварийного налета говорят сами за себя…
О квалификации нашего летного состава говорит тот факт, что у нас нет «вторых пилотов», как в гражданской авиации. Все пилоты имеют статус командира воздушного судна (КВС). Но отвечает за безопасность полета тот КВС, который на данный момент дежурства выполняет его функции.
– Кто в конкретно сложившейся ситуации решает, что для эвакуации пострадавшего или больного требуется именно медицинский вертолет? – спрашиваю своего собеседника.
– Только врач, который первым прибыл к месту происшествия или больному наземным транспортом. Он сообщает дежурному диспетчеру ЦЭМП, что для спасения человека необходим вертолет. Тот передает эту информацию уже в наш авиацентр, и в воздух тут же поднимается дежурная летная бригада. К слову сказать, количество вылетов, связанных с эвакуацией тяжело пострадавших людей с места ДТП, в последнее время значительно сократилось. Вероятно, это связано с улучшением безопасности на дорогах. В основном в московские клиники доставляем пациентов с инсультами и инфарктами. В первую очередь это касается тяжело больных из ТиНАО, когда на обычной наземной скорой помощи больного будут доставлять несколько часов. За это время человека попросту не успеют спасти. Санитарным же вертолетом такого больного можно доставить за 10 – 15 минут, и уже в полете врач, как уже говорил, может приступить к его спасению.
Чтобы не быть голословным: только в этом году ГКУ «МАЦ» доставило в клинические столичные больницы более 500 людей, нуждающихся в экстренной медицинской помощи. А за все время всего существования воздушной «реанимации» – более 5300 человек.
Андрей ФЕДОРОВ.
Фото предоставлены пресс-службой ГКУ «МАЦ».